"Пять вечеров", или Жизнь во вранье
Dec. 24th, 2010 09:07 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
tyoma_catПоскольку попасть на спектакль, когда его привозили в Торонто, я не смог, то решил хотя бы пьесу Володина прочесть.
Пересказывать пьесу не хочется, но прежде, чем начать говорить о "Пяти вечерах", некоторые соображения о театре и драматургии вообще.
Пьеса, написанная 2500 лет назад в Древней Греции, может быть не менее близка, понятна и интересна, чем созданная пару лет назад в Вашем городе. А может быть и более понятна. И дело не только в режиссере, т.к. обе пьесы ставились сейчас. Так зачем мы ходим в театр, чего ждем от пьес?
Ходим понятно за чем - за эмоциональными переживаниями, каковые дарят нам артисты. Мы получаем возможность пережить (на самом деле - разделить) чью-то жизнь, пускай частично, но и это - победа над смертью ("кто же с нами нашу смерть разделит"). Да, и в сериалах зрители проживают чужие жизни. Но театр - это концентрированная возможность заглянуть в чужую душу, поскольку и актер, и режиссер, и драматург стараются как можно ярче, четче, выпуклее показать изнанку другого характера, его движущие силы, раскрыть внутреннуюю логику поступков.
Историческая канва может быть сколь угодно чуждой - рабовладельческий или племенной строй, коммунизм или капитализм, Япония или Германия, Россия или Канада, - зритель способен проигнорировать ненужные ему детали, если он обнаруживает самое главное - открытую дверь в чужую душу и сможет испытать те же эмоции, что и герой.
Никакой абсурд происходящего не страшит зрителей, если им психологически комфортно, если нет ощущения обмана. Психологическая достоверность характеров - основа основ восприятия драмы.
Как мы обнаруживаем эту достоверность? В мелочах, в мелких жестах актера, в расставленных режиссером акцентах, в точной прорисовке характеров в репликах.
В драме детали крайне важны (почти в той же мере, что в поэзии), они помогают понять характеры и оценить правдивость автора.
Но это еще не всё. Смотреть на повседневную жизнь обычных людей скучно, именно от этой скуки зритель и бежит в зал - увидеть то, чего ему не хватает. И драматург должен предложить такой переломный момент. Иначе зритель почувствует себя обманутым.
Итак, советская пьеса о взаимоотношениях полов. Типичный бабник, не способный к каким-либо достижениям в жизни, будто сошел из картинки, схематично нарисованной этологами, бывшая пассия бабника, выращенный ею племянник, девушка племянника, друг бабника, еще одна любовница бабника. Очень камерный вариант для пьесы.
На дворе хрущевские времена, еще не прошел ХХ съезд, но в пьесе не особо заметны символы эпохи. Зато выпирает вранье, коим было пронизано строившее коммунизм общество. Врут все. Ложь въелась в кожу, мясо, сердце, душу. Тамара лжет, что хорошо жила, Ильин лжет о себе при каждом случае и т.д. Мы не можем полагаться на слова ни одного персонажа.
Например, племянник Слава восхищен тем, что его подруга Катя за одну ночь переписала утащенные у знакомой конспекты. В семестре не меньше 3 месяцев, это дает 12 недель по одной двухчасовой лекции. Переписать за ночь их физически невозможно, даже не учитывая сложность разбора чужого почерка. Или Катя врет, что взяла на одну ночь, или вообще не переписывала, а просто украла.
Никто из персонажей не меняется. Да, вранье главного героя разоблачают, но это не меняет его характер, он ничего не понял, никак не изменился. Тамара как врала в первый вечер, что хорошо жила, так врет и в пятый.
Разумеется, режиссер имеет право на "творческий поиск" и волен сделать из Ильина сидельца, борца с режимом, который лишен права проживать в Питере, потому тайком пробирается и живет по знакомым. Только текст пьесы однозначно противоречит сей концепции - в паспорте Ильина нет никаких отметок, потому он так смело его демонстрирует.
"Пять вечеров", возможно, была смела в 1959 году или в 1980, все-таки в ней намекалось, что не все взятые за руку девушки оказывались в следующий миг женами, что есть мужчины, которые не желают брать на себя никаких обязательств и охнуряют одновременно нескольких дам. Только подобное наблюдение не раскрывает характер героя, не дает себя с ним осуществить, т.к. нет зацепок - образ расползается как туман, поскольку не скреплен правдой, не удерживается осью изменений, через которые проходит персонаж, перековывая свой характер.
Лживость жизни во времена диктатуры видна лишь извне - с исторической или географической перспективы. Жители "страны советов" воображали, что честны, правдивы, открыты, но в той антиутопии, где они жили, правда была ложью, а незнание - силой.
Готов предположить, что людей частенько приводит в театр чувство ностальгии, но на этом не далеко не уедешь. Слабые пьесы забываются. И это радует.
Пересказывать пьесу не хочется, но прежде, чем начать говорить о "Пяти вечерах", некоторые соображения о театре и драматургии вообще.
Пьеса, написанная 2500 лет назад в Древней Греции, может быть не менее близка, понятна и интересна, чем созданная пару лет назад в Вашем городе. А может быть и более понятна. И дело не только в режиссере, т.к. обе пьесы ставились сейчас. Так зачем мы ходим в театр, чего ждем от пьес?
Ходим понятно за чем - за эмоциональными переживаниями, каковые дарят нам артисты. Мы получаем возможность пережить (на самом деле - разделить) чью-то жизнь, пускай частично, но и это - победа над смертью ("кто же с нами нашу смерть разделит"). Да, и в сериалах зрители проживают чужие жизни. Но театр - это концентрированная возможность заглянуть в чужую душу, поскольку и актер, и режиссер, и драматург стараются как можно ярче, четче, выпуклее показать изнанку другого характера, его движущие силы, раскрыть внутреннуюю логику поступков.
Историческая канва может быть сколь угодно чуждой - рабовладельческий или племенной строй, коммунизм или капитализм, Япония или Германия, Россия или Канада, - зритель способен проигнорировать ненужные ему детали, если он обнаруживает самое главное - открытую дверь в чужую душу и сможет испытать те же эмоции, что и герой.
Никакой абсурд происходящего не страшит зрителей, если им психологически комфортно, если нет ощущения обмана. Психологическая достоверность характеров - основа основ восприятия драмы.
Как мы обнаруживаем эту достоверность? В мелочах, в мелких жестах актера, в расставленных режиссером акцентах, в точной прорисовке характеров в репликах.
В драме детали крайне важны (почти в той же мере, что в поэзии), они помогают понять характеры и оценить правдивость автора.
Но это еще не всё. Смотреть на повседневную жизнь обычных людей скучно, именно от этой скуки зритель и бежит в зал - увидеть то, чего ему не хватает. И драматург должен предложить такой переломный момент. Иначе зритель почувствует себя обманутым.
Итак, советская пьеса о взаимоотношениях полов. Типичный бабник, не способный к каким-либо достижениям в жизни, будто сошел из картинки, схематично нарисованной этологами, бывшая пассия бабника, выращенный ею племянник, девушка племянника, друг бабника, еще одна любовница бабника. Очень камерный вариант для пьесы.
На дворе хрущевские времена, еще не прошел ХХ съезд, но в пьесе не особо заметны символы эпохи. Зато выпирает вранье, коим было пронизано строившее коммунизм общество. Врут все. Ложь въелась в кожу, мясо, сердце, душу. Тамара лжет, что хорошо жила, Ильин лжет о себе при каждом случае и т.д. Мы не можем полагаться на слова ни одного персонажа.
Например, племянник Слава восхищен тем, что его подруга Катя за одну ночь переписала утащенные у знакомой конспекты. В семестре не меньше 3 месяцев, это дает 12 недель по одной двухчасовой лекции. Переписать за ночь их физически невозможно, даже не учитывая сложность разбора чужого почерка. Или Катя врет, что взяла на одну ночь, или вообще не переписывала, а просто украла.
Никто из персонажей не меняется. Да, вранье главного героя разоблачают, но это не меняет его характер, он ничего не понял, никак не изменился. Тамара как врала в первый вечер, что хорошо жила, так врет и в пятый.
Разумеется, режиссер имеет право на "творческий поиск" и волен сделать из Ильина сидельца, борца с режимом, который лишен права проживать в Питере, потому тайком пробирается и живет по знакомым. Только текст пьесы однозначно противоречит сей концепции - в паспорте Ильина нет никаких отметок, потому он так смело его демонстрирует.
"Пять вечеров", возможно, была смела в 1959 году или в 1980, все-таки в ней намекалось, что не все взятые за руку девушки оказывались в следующий миг женами, что есть мужчины, которые не желают брать на себя никаких обязательств и охнуряют одновременно нескольких дам. Только подобное наблюдение не раскрывает характер героя, не дает себя с ним осуществить, т.к. нет зацепок - образ расползается как туман, поскольку не скреплен правдой, не удерживается осью изменений, через которые проходит персонаж, перековывая свой характер.
Лживость жизни во времена диктатуры видна лишь извне - с исторической или географической перспективы. Жители "страны советов" воображали, что честны, правдивы, открыты, но в той антиутопии, где они жили, правда была ложью, а незнание - силой.
Готов предположить, что людей частенько приводит в театр чувство ностальгии, но на этом не далеко не уедешь. Слабые пьесы забываются. И это радует.
